Google tag

15 August 2016

John Chrysostom’s Tale on How Michael Vanquished Satanael – a Bogomil text?






Georgi Minczew (Łódź)

John Chrysostom’s
Tale on How Michael Vanquished Satanael –
a Bogomil text?1




Abstract. The study is an attempt at a comparative analysis of two pseudo-canonical texts: the Slavic Homily of John Chrysostom on How Michael Vanquished Satanael (in two versions) and the Greek Λόγος τοῠ ἀρχηστρατήγου Μιχαήλ, ὃταν ἐπῆρεν τήν στολήν (BHG 1288n). Both texts, very close to each other in terms of the plot, relate an ancient angelomachia between a heavenly emissary and a demiurge expelled from the angelic hierarchy. When examined against the background of dualistic heterodox doctrines on the one hand, and compared to other medieval cultural texts (be they liturgical, iconographical or folkloric) on the other, these works enable insight into how heterodox and pseudo-canonical texts functioned and were disseminated in the medieval Byzantine-Slavic cultural sphere.
The Slavic Homily… is not genetically related to its Greek counterpart, which is only preserved in a Latin, 16th century copy. Rather, it was composed before the 13th century on the basis of another, non-extant model with a content similar to the pseudo-canonical Greek Homily… It is probable to a certain degree that the emergence of the Slavic work is connected with the growing interest in the cult of Archangel Michael in the First Bulgarian Empire, especially in the Diocese of Ohrid.
Certain Gnostic ideas related to dualistic cosmology, as well as cosmogony, angelology and anthropology spread from the Judeo-Christian world to Byzantine literature and culture. Having undergone a number of transformations in the neo-Manichean communities of the Byzantine Empire and Bulgaria, they formed the basis for medieval dualistic cosmogony, as well as angelology and anthropology. Circulated both orally and in written form, beliefs concerning the invisible God, Archangel Michael as a ‘second God’ and the soul’s journey to Paradise became so widespread that they are not only found in heretic texts, but also cited almost verbatim in anti-heretic treatises.
The content and later textual modifications of the Slavic Homily… cast a doubt on the hypothesis concerning its Bogomil origin. Furthermore, it cannot be determined to what extent works such as the Homily… were made use of by (moderate?) Bogomil communities. Even before the 14th century, the text underwent the processes of liturgization and folklorization, as proven by the presence of liturgical quotations (absent from the Greek text), the visualization of the story in sacred space as well as the aetiological legends about Archangel Michael’s fight against the Devil.
The existence of ancient Gnostic ideas in the beliefs propagated by neo-Manichean Balkan heretic teachings, as well as their widespread presence in “high” and “low” texts originating in medieval communities call for a more cautious evaluation of the mutual antagonisms between them. This raises the problem of a wider look at medieval culture, in fact a syncretic phenomenon, where the distinction between the canonical, the pseudo-canonical, the heretic and the folkloric is not always clear-cut.




14 August 2016

NEIGHBOUR-STER vs SINNER-STER


THE ART OF READING...




NEIGHBOUR-STER          vs        SINNER-STER
Свт. Тихон Задонский       vs        Станислав Сенькин
Святитель                           vs       Писатель 

БЛИЖНИЙ СУТЬ –

Свт. Тихон Задонский


ГРЕШНИК СУТЬ –
/ Кто есть грешник для нео-новозаветника? /

Грехом в Ветхом завете называлось преступление закона. Грех предусматривал санкции. По сути ВЗ это древний УК, регулирующий жизнь народа. А грешник это преступник. Христианство изменило понятие греха. Прародитель человечества Адам – грешник и его грех на всех нас. Раз грех является преступлением, он предусматривает санкции. Это болезни и скорби, а в конечном итоге смерть. Христос берет на себя ответственность за человечество и оправдывает Адама.

Новый завет – новое понятие греха – сознательное стремление к злу. Преступление и грех начинают жить своими жизнями. Преступление закона теперь может стать добродетелью, как в случае с мучениками, не желающими воздавать божеские почести императору. У новой системы ценностей появился свой гарант – Христос и школа, дисциплина – церковь.

Считаю, что как школа добродетели и дисциплина, пусть даже с суровым средневековым душком, церковь оказала неоценимую услугу цивилизации. Но цивилизация окрепла и вышла за рамки этой дисциплины. Сейчас обращение к средневековому мышлению дает обратный результат. Вместо ожидаемых перемен личности, эта личность делает шаг назад в средневековье, где все от митрополитов до последнего крестьянина были в той или иной степени грубыми варварами.

Книги о перемене личности к благу – покаянии – писались для средневековых грубых людей и содержат весьма грубую рецептуру. Однако церковь объявляет их "святыми", а писателей – "святыми отцами", которые де не чета современным людям, что является очевидным, хоть и невольным подлогом.

Неофиту в церкви предлагается сначала приобрести православный взгляд на вещи. Он начинает читать утренние и вечерние молитвы в рамках церковной дисциплины. Там звучит одно и то же в разных выражениях и с различными оттенками: я козёл, я козёл, я козёл, но ты меня спаси! Смысл этого самокозления прост – Бог царь, а повинную голову меч не сечёт. Итог этого самопрограммирования плачевен. Через месяцок другой появляется безумный неофит "грешник", вперемешку с самокозлением сыпящий на окружающих громы и молнии в духе пророка Исайи.

Учение церкви сегодня не актуально, что значит не спасительно, поскольку наши иерархи с завидным упорством отказываются загружать последние цивилизационные обновления, боясь "бесовских" вирусов.

И "грешники" в этой системе жертвы, а о бенефициарах уже много сказано.
Станислав Сенькин ( stas_senkin)

13 October 2015

Dionysius the Areopagite Letter to a Priest




LETTER VI.
To Sopatros [72] — Priest.

Do not imagine this a victory, holy Sopatros, to have denounced [73] a devotion, or an opinion, which apparently is not good. For neither—even if you should have convicted it accurately — are the (teachings) of Sopatros consequently good. For it is possible, both that you and others, whilst occupied in many things that are false and apparent, should overlook the true, which is One and hidden. For neither, if anything is not red, is it therefore white, nor if something is not a horse, is it necessarily a man. But thus will you do, if you follow my advice, you will cease indeed to speak against others, but will so speak on behalf of truth, that every thing said is altogether unquestionable

Dionysius the Areopagite,


72 Acts xx. 4 [And there accompanied him into Asia Sopater of Berea; and of the Thessalonians, Aristarchus and Secundus; and Gaius of Derbe, and Timotheus; and of Asia, Tychicus and Trophimus.];
Rom. xvi. 21 [
Timotheus my workfellow, and Lucius, and Jason, and Sosipater, my kinsmen, salute you.].
73 Tit. iii. 9 [But avoid foolish questions, and genealogies, and contentions, and strivings about the law; for they are unprofitable and vain.].